В самой идее начать массово снимать «общественно-значимое кино» изначально заложена ущербность, потому что общественно-значимым кино может только стать, как стал в Великобритании общественно-значимым фильм «Король говорит», в Америке «Гражданин Кейн» или у нас, если хотите, первые «Утомлённые солнцем». Но заранее, на уровне «выделения средств» кино сделать общественно-значимым нельзя и даже вредно для результата, потому что вместо того, чтобы заниматься съёмками, наши горе-блокбастеростроители норовят думать о количестве аутентичных коньков в кадре, трясти в пресс-релизах концептуальными «съёмками на 16мм» (кстати, идея реализована плоховато, в эпоху цифровых-то проекторов можно было и ремастеринг специальный сделать) и прочими месяцами, проведёнными Данилой Козловским на льду в процессе подготовки к съёмкам.
Но кино, оно не в этом, оно в той истории, которая рассказана, а не какими трудами продюсеров она рассказана. И в кои-то веки наши государственно-облагодетельствованные «мэйджоры» умудрились найти для своих штудий нечто, с одной стороны не обросшее за годы флёром культовой неприкосновенности (например новодел про Гагарина обречён быть размазанным по стенке, впрочем, судя по ролику, он того вполне заслуживает), а с другой стороны действительно способное поднять в зрителе волну искреннего, естественного, а не навязанного извне декларативного патриотизма. В патриотизме же нет ничего зазорного, это вообще-то довольно светлое, объединяющее чувство, о чём мы за годы «принуждения к патриотизму» уже как-то понемногу начали забывать.
Хоккей, в отличие, например, от несчастного нашего футбола, — это, с одной стороны, та тема, которая волнует широкие группы населения всех возрастов и наклонностей, а с другой, при несомненных наших успехах на этом фронте, признанных во всём мире, история нашего хоккея полна непридуманного драматизма, далёкого от официоза и прочей политики, а значит, всё ещё способна нас объединять, в том числе в кино, причём без оголтелых криков «не трожь святое, гад!»
Наш хоккей — это не спорт небожителей, славные парни в шлемах и с клюшками никогда не возводились в особый культ, за них принято радоваться, но не восторгаться ими до пены изо рта. А значит, всё может получиться.
Другое дело, что запрягает режиссёр Лебедев именно что, пытаясь выстроить некоторую основу для культа. Все эти нарочитые 16-миллиметровые быки (их потом сравнят с канадцами), испанские лётчики-тореро (иностранное значит хорошее, это знал каждый советский человек), спасённые из последних сил собачки и тп. Можно было, конечно, спокойно рассказать, как горячий испанский парень Валерий Харламов (названный так, между прочим, в честь Валерия Чкалова), который в Испании был в восьмилетнем возрасте, что несколько противоречит показанному в кадре, в 13 лет так крепко заболел острым тонзиллитом, что закончилось всё приобретённым пороком сердца. Какой там хоккей. Однако боевой папа отводит сына в хоккейную секцию в младшую группу (Харламов никогда не выделялся ростом), одновременно раз в три месяца мотаясь на обследования в Морозовскую больницу, дабы удостовериться, что сына действительно идёт на поправку.
Так с самого начала вместо рассказа реальной и весьма драматичной истории хоккеиста Харламова, нам зачем-то по мелочи начинают подвирать, подсовывая нечто другое, что кажется сценаристам более уместным в кино. Мол, больницу мы вам ещё покажем, а пока смотрите бой быков. И этот подход вкупе с «художественным руководством» Никиты свет Сергеича, которое отчего-то выразилось у Лебедева в непередаваемой манере половины персонажей постоянно орать и вообще всячески надрываться, непременно загубил бы и это кино, если бы хоккейная фактура и вообще магия спортивного состязания не взяла своё.
Впрочем, до магии мы ещё дойдём, а пока вернёмся к сюжету. Итак, подающий надежды юниор Харламов попадает на глаза грозному Анатолию Тарасову, находящемуся в зените своей карьеры — хоккейной вообще, и на поприще руководства советской сборной в частности. Опала и возвращение в футбол (было и такое) ещё впереди, а пока Харламов сначала тренируется в хоккейной школе «армейцев», а затем целый сезон просиживает штаны на скамейке запасных «взрослого» ЦСКА (в фильме этот эпизод зачем-то отнесли к более позднему времени после возвращения из «Звезды»), почти не выходя на лёд ввиду своей бесполезности для команды.
Именно по этой причине (для «развития в себе игровой самостоятельности, усовершенствования обводки», а не в виде клоунады про Японию) Тарасов отправляет новичка в пресловутый Чебаркуль, где Харламов должен в каждом матче проводить не менее 70% времени на льду и посещать не менее трёх тренировок в день (опять же, а не так, как это показано в фильме). За год во втором дивизионе, проведённый там вместе с молодым армейским защитником Гусевым, Харламов забивает 34 шайбы в 40 играх, выведя «Звезду» в высшую лигу и буквально на следующий день вернувшись в ЦСКА.
По сути, на этом все «предсуперсерийные» перипетии харламовской карьеры заканчиваются, а начинается просто игра, причём последовательно в нескольких «тройках», не считая игр за сборную, и пытающийся заполнить, подобно газу, всё отведённое ему пространство экранный Тарасов, конечно, сыграл свою роль в карьере Харламова, потому что долгое время был тренером и сборной, и ЦСКА, но вряд ли весь киношный драматизм с подсиживанием Тарасова чуть не со стороны ЦК (персонаж Меньшова вообще собирательно-вымышленный, причём чуть не единственный такой во всём фильме) так уж в действительности проходил красной нитью через успехи и провалы Харламова.
Да, в итоге Тарасова со скандалом сняли со сборной перед самой Суперсерией 72 года (всего этих суперсерий в разных форматах с тех пор было только за время существования СССР более тридцати, о чём в фильме почему-то умалчивают), но «дорогой Леонид Ильич» действительно был хоккейным фанатом, и этот нюанс в любой момент мог стоить карьеры не только Тарасову, но вообще любому тренеру в стране, зачем весь этот вставной детектив, непонятно.
И да, Харламов действительно попал в две автоаварии (оба раза вместе с женой, первый раз он был за рулём, и закончилось всё сложнейшим переломом, второй раз за рулём была жена, и в результате столкновения на мокрой дороге оба погибли, о чём опять же в фильме ни слова), и восстановление после первой было очень мучительным, но это было гораздо позже 72 года, когда проходила первая Суперсерия. Кстати, и с женой он тоже познакомился позже.
Автор статьи: Роман Корнеев
Источник: http://subscribe.ru |
